Книга Темное время  - Андрей Васильев

– Не придется, – прищурила левый глаз Виктория. – У меня есть его галстук. Проклятие ведь тоже не просто так накладывается.

– Уже проще, – обрадовался я. – Да, о клинике.

Я снова достал телефон и набрал Вагнера.

– Петр Францевич? – В моем голосе плескалось море озабоченности и озерцо печали. – Плохие новости. Увы, но не видать вам пакета акций.

– Она отказалась? – уточнил бизнесмен. – Дело в этом? Возможно, есть еще какие-то варианты?

– Если бы, – вздохнул я. – Согласие как раз не вопрос. Беда в самой… Скажем так – хвори. Она поддается лечению только на начальном этапе. День-два, и процесс необратим. Совершенно. Даже если бы я поехал с вами еще тогда, на прошлой неделе, результат мы бы имели тот же. Увы, увы, но господин Арвен уже мертв, несмотря на то что он до сих пор дышит. День-два у него в запасе есть, не больше. Я к чему – вы донесите эту весть до родных и близких, может, ему какие бумаги надо подписать, на предмет наследства или передачи собственности. Ну и попрощаться тоже следует, так чтобы по-людски. Меня, разумеется, в этой связи упоминать не надо. Клиницист у нас вы, а не я.

– Хорошо, – без особого оптимизма буркнул Вагнер. – Всего доброго.

– Стоп-стоп, – скомандовал я. – Это еще не всё. Теперь по нашим с вами взаимным расчетам.

– Каким расчетам? – опешил он. – Аванс ваш, а больше мне платить вроде как не за что.

– Да что вы? – рассмеялся я. – Короткая у вас память, Петр Францевич. Как было сказано в тот день, когда мы заключили сделку? Если ваш приятель умрет до того, как я примусь за его лечение – вы мне ничего не должны. Он пока еще жив, не так ли? Тем не менее, время мной потрачено, вдобавок я побеспокоил очень и очень влиятельного человека своей просьбой. Да, результат прискорбный, но услуга мне оказана, и когда-нибудь мне за нее предъявят счет. Вы сами коммерсант и знаете, что одна из основ любого серьезного бизнеса – взаимные услуги и уступки. Иногда они важнее, чем деньги. При этом действовал я в ваших интересах. Еще вопросы есть?

Молчал Вагнер, сопел в трубку.

– Замечательно, – продолжил я. – Но поскольку я привык вести дела честно, то и цена за мои услуги будет справедливая. Три раза. Я обращусь к вам за помощью три раза, а не пять. Так, на мой взгляд, будет нормально. Вы согласны?

– Да, – подтвердил Вагнер. – Александр, у меня тоже есть вопрос.

– Можете, только не со всякой ерундой, – разрешил я. – Вы же хотели про это спросить? Можно ли, если что, позвонить и обратиться с просьбой? Ну и не забывайте о том, что я – очень дорогое удовольствие. Помните, сколько было в конверте Арвена? Всякий раз я хочу от вас получать аналогичную сумму как безвозвратный аванс. И это независимо от просьбы, которую я могу и не выполнить. Впрочем, можете класть в конверт больше, я не обижусь.

В принципе, хороший вариант. Зная его жадность, можно предположить, что чаще чем раз в год он появляться не будет. А мне лишний приработок не помешает.

– Значит – день-два? – еще раз уточнил Вагнер. – Ох, беда, беда…

На том мы с ним и распрощались.

– Не знала, что я влиятельная особа, – покачала головой Виктория. – Насмешили. И еще – пройдоха вы, Александр. Даже на отказе умудрились заработать.

– На убийстве, – поправил ее я. – Называйте вещи своими именами. Сегодня ночью этот человек умрет благодаря нашим стараниям.

– И очень хорошо, – моментально изменилось лицо девушки, веселье из него ушло, осталась застарелая ненависть. – Жалко, лично этого не увижу.

– Кстати, а не допустили ли мы ошибку? – вдруг озадачился я. – Они, часом, эвтаназию к нему не применят? Чтобы не мучался? Тогда все наши труды коту под хвост.

– Нет, – заверила меня девушка. – Ручаюсь за это. Вера – часть его сути и, что важно, сути его жены, которая могла бы упросить Вагнера облегчить его страдания. Так что он пройдет свой путь до самого конца.

Вот тоже интересно – Арвен ведь мусульманин, а я на него нашу отечественную нечисть натравлю. Как эти вещи могут сочетаться?

А может, и запросто. Не исключено, что те же мары появились еще до того, как верования растащили людей в разные стороны. Так что им не помешает то, чего они не знают.

– Ну и замечательно, – успокоился я и поднял руку. – Барышня, а можно нам кофе и счет? Вика, вы какой предпочитаете? Я вот латте. Он вкусненький.

Вскоре мы расстались. Девушка отправилась на службу, я подобной ерундой заморачиваться не стал и поехал домой.

Там я шуганул Родьку, который призывно махал полиэтиленовым пакетом и демонстративно хлопал дверью холодильника, давая мне понять, что тот снова почти пуст, и завалился на кровать, о чем мечтал два дня. Завалился – и не заснул. Весь день спать хотел, в метро в дремоту впал, в лифте чуть челюсть не свернул, зевая, – а тут никак.

Как видно – перехотел. И так бывает. Но, может, оно и к лучшему, поскольку еще по дороге я, похоже, сообразил, зачем Виктория напросилась ко мне в гости. Тут дело не в любопытстве и не в недоверии. Тут – другое.

Потому я живенько раскочегарил горелку и сварил одно немудреное зелье, которое, как мне кажется, сегодня непременно пригодится. А после еще и в магазин сходил. Не ради Родьки, который всем своим видом показывал, что голодная смерть уже протянула свои костлявые пальцы к его мохнатому горлу. Просто некрасиво выйдет – у нас гостья, а в доме даже сахара нет, накануне-то я его купить забыл, а все сладкое Маринка стрескала. Хотя если бы не Виктория, никуда бы я не пошел. Я вообще в последнее время к тихим домашним радостям, вроде еды и тому подобного, охладел. Да оно и понятно, не до того мне. То Лозовка, то ведьмачьи дела, то вон убивать кого-то надо. Где времени на все взять?

Кстати – Лозовка. Что-то прораб Валера затих, не звонит, не пишет. Мужички там на моей стройке века вообще работают? Хоть что-то делают? Надо съездить, посмотреть. Может, у меня там долгострой образовался? Не хотелось бы.

Виктория оказалась пунктуальна невероятно. Ровно в одиннадцать вечера брякнул дверной звонок, и я поспешил к двери.

Родька был в курсе того, кого я жду, но никаких эмоций по этому поводу не выказал. То ли приход Виктории не очень его беспокоил, то ли он ее как конкурентку Светке не воспринимал – уж не знаю. Но того недовольства, которое я постоянно замечал в те моменты, когда в наш дом приходила Мезенцева, тут и близко не возникало.

Кстати – правы мои собратья. Распустил я его. До чего дело дошло – вполне серьезно рассуждаю на тему, кто моему слуге нравится, а кто нет. С другой стороны – с ним таким интереснее сосуществовать. Видел я других слуг, забитые они какие-то, неживые. Особенно те, что ведьмакам-ветеранам служат. А Афоня? Он вообще чуть не спился.

Нет уж, пусть остается такой, какой есть. Хотя ему я ничего подобного сроду не скажу, разумеется.

К тому же он меня не подвел. Чашки стояли на столе, там же имелись печенье, сушки, зефир и даже три глубокие розетки с разными видами варенья.